Ничто не дается людям так тяжело, как правда о самих себе. В свое время люди были глубоко потрясены и возмущены открытием Коперника. Они не хотели допустить, что их земля – не центр мироздания, а его периферия, всего лишь одна из многих затерявшихся во вселенной планет. Точно также они реагировали на учение Дарвина. Утверждение, что человек произошел от обезьяны , они восприняли как недопустимое оскорбление. В этом же ряду находится социология Зиновьева, которая поставила людей перед необходимостью признать еще одну неприятную правду – правду об обществе. В самом общем виде ее можно сформулировать так: все то, что люди громогласно отвергают как мерзость – эгоизм, ложь, бездушие, подсиживание, карьеризм и т.п., на самом деле является нормой их жизни в качестве социальных индивидов, естественным следствием законов социальности. Эту истину, которая полностью переворачивает все привычные представления об обществе и лишает человека последних иллюзий о себе, люди готовы принять еще меньше, чем истины Коперника и Дарвина. Она особенно раздражает своей очевидностью. И потому отрицается с порога (такая реакция, впрочем, предполагается отвергаемой социологической теорией и тем самым лишь подтверждает ее).
После Коперника у людей оставалось то утешение, что, по крайней мере, на самой земле они занимают исключительно привеллигированное положение. После Дарвина они могли сказать: зато мы создали надприродное, разумно организованное пространство совместной жизни. Зиновьев со своей социомеханикой лишает человека последних объективных оснований для самомнения и гордости. Отсюда – и отношение к нему. Сторонников Коперника сжигали. Учение Дарвина запрещали. С Зиновьевым поступают намного хуже – его замалчивают. (А.А. Гусейнов, предисловие к книге А.А. Зиновьева «На пути к сверхобществу»)
